![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
ethicsrussiaКремлю все труднее жить по закону
Павел Грудинин. Фото: Alexander Zemlianichenko / AP / TASS
По мере старения режима политические механизмы принятия решений расходятся с юридическими
Под конец президентской избирательной кампании, столь предсказуемой и стабильной, вдруг разгорелся неожиданный скандал, поставивший власти в неудобное положение: появилась информация, что претендент на второе место, кандидат от КПРФ Павел Грудинин якобы имеет 11 незакрытых банковских счетов в одном из швейцарских банков и много золота. Сам Грудинин назвал это «вбросом», а ЦИК был вынужден задуматься о снятии кандидата в условиях, когда прикладывается масса усилий к повышению явки. Это далеко не первый случай, когда власть оказывается в юридической ловушке, выходить из которой приходится не самым приличным образом.
О счетах коммунистического кандидата 5 марта сообщил член ЦИК (назначен по президентской квоте) Александр Кинёв. «Швейцарские коллеги сообщили нам, что у Павла Николаевича Грудинина, помимо двух счетов, о которых мы уже упомянули, в том числе на информационном плакате, еще 11 счетов», – приводит слова Кинёва РИА Новости.
Это поставило вопрос о необходимости снять кандидата с избирательной гонки. Посыпалась масса версий: Кремль испугался тайного потенциала красного кандидата и на всякий случай в последний момент избавляется от него, Кремль пытается поднять уровень явки, создав интригу, Кремль кто-то подставил, так как снятие Грудинина приведет к снижению явки, ну и, наконец, все это какое-то недоразумение.
Последняя версия на самом деле кажется самой правдоподобной.
Во-первых, снятие Грудинина негативно скажется на явке, а скандал вокруг него не только не поднимет интерес избирателей к кампании, а, напротив, усилит отвращение к происходящему. Во-вторых, каким бы ни был «тайный потенциал» Грудинина, он не представляет никакой серьезной электоральной угрозы для Владимира Путина. И даже если представить, что его популярность вдруг начнет внезапно расти, у власти есть самый широкий, годами отработанный инструментарий для недопущения этого роста за приличные рамки. Ну и, наконец, снятие кандидата, претендующего на второе место, не самое репутационно удачное решение для Кремля и для легитимности будущей победы Путина в целом.
Сам Грудинин заявил, что у него не может быть 11 или тем более 13 счетов, так как подобное количество не нужно никакому здравомыслящему человеку. Тут нужно, конечно, пояснить: в банках, особенно западных, особенно швейцарских, финансовый сектор очень развит, а вместе с ним и самые разные финансовые инструменты для страхования, накопления, инвестирования и пр. Даже когда простой смертный, не имеющий миллионов, открывает счет, как правило, в пакете он берет сразу несколько других счетов: помимо текущего, это разные сберегательные или страховые инструменты. В одном банке вы легко можете оказаться в ситуации, когда после открытия одного счета у вас реально их будет пять. Но это не значит, что все ваши сбережения будут распределены между ними, просто у каждого счета своя функция и, что немаловажно, своя стоимость обслуживания. Поэтому если относительно состоятельный человек хочет по максимуму воспользоваться всеми сервисами швейцарского рая, легко допустить, что счетов у него окажется десяток, а то и больше. Еще один момент – сама процедура закрытия счетов относительно длительная. Заметим, что Грудинин стал кандидатом от КПРФ неожиданно, в том числе и для него самого, а времени на оформление юридической чистоты было не так много. Да и желания, возможно, тоже.
Тут наступает интересный момент. Нынешние выборы все-таки особенные. Заметим, что за время формирования путинского режима Кремль создал мощнейшую систему отсева кандидатов. Долгое время она исправно работала: не захотел Кремль регистрировать Григория Явлинского в 2012 году – нашли брак в подписях. Решил Кремль, что Алексей Навальный не должен допускаться в легитимное поле для политического участия – Навальный получил судимость. Однако к 2018 году вся эта система перестала иметь самостоятельное значение: весь режим стал путинизироваться, приходить в настолько гомогенное состояние, что кого-то специально отсеивать или мешать стало не обязательно (кроме внесистемной оппозиции), по крайней мере на этих президентских выборах. Состав участников так или иначе был согласован до начала кампании, и те кандидаты, которые получили напротив своей фамилии галочку в некоем условном кремлевском списке (не в том, что обсуждается в США, а во внутреннем), должны были быть зарегистрированы. Именно поэтому сбор подписей как механизм отсева перестал на этих выборах работать: он просто был избыточен. Кандидаты подписи собрали, ЦИК их проверил, но очень старался не придираться. Политическая «регистрация» была завершена еще до их подачи.
Такое изменение негласных правил, общее усиление управляемости кампании и ее технократизация не могли не сказаться на психологии кандидатов. Представим условного Грудинина с его швейцарскими счетами (с честно нажитым, с его точки зрения, за всю жизнь), свалившейся на его голову кампанией и необходимостью строго выполнять требования закона. Нужно срочно бежать и закрывать счета, придумывать, куда это добро переводить (возвращать в Россию, что ли?) и если переводить, то так, чтобы не рисковать все потерять. Если вдруг возникла необходимость открыть другой иностранный счет, то нужно подобрать подставных лиц. И все это буквально за месяц!
Поэтому ситуация, скорее всего, развивалась самым простым и предсказуемым образом: Грудинин приложил усилия к тому, чтобы счета по возможности закрыть, но мог либо не успеть завершить этот процесс до конца, либо где-то что-то не доделал, понимая, что вопрос о «регистрации», той самой, политической, уже решен и без него. Есть у него счет, нет – вряд ли это поставило бы под вопрос перспективу участия коммунистического кандидата в кампании. Так, наверное, думали в КПРФ и не стали особенно заморачиваться.
Но проблема-то возникла, как только счета обнаружились. Вряд ли член ЦИКа стал бы придумывать несуществующие данные налоговых органов Швейцарии. И даже если Центризбиркому информацию о счетах кто-то подбросил, отвертеться от ситуации оказалось непросто. Теперь предстояло решать: либо оставлять кандидата под каким-то предлогом (что плохое решение), либо снимать кандидата (что очень плохое решение).
После суток раздумий решение о спасении рядового Грудинина (и репутации всех выборов) было найдено. В общем оно весьма подробно описано в «Ведомостях». Итак, следим за руками. Документы Грудинин сдал 29 декабря. На этот момент он должен был закрыть все счета. Однако СМИ после 29 декабря написали о незакрытых счетах. Тогда Грудинин 8 января представил уточнение, что три счета, о которых писалось, все же закрыты. Двенадцатого января ЦИК принимает решение о регистрации кандидата, посчитав дату подачи документов не 29 декабря, а 8 января. Теперь же поступает информация, что на 31 декабря у кандидата все же имелось 11 открытых иностранных счетов. ЦИК решает не учитывать эти данные, так как они неактуальны на 8 января. Остается только задаться вопросом: а что будет, если налоговые органы Швейцарии обновят свою информацию и окажется (что нельзя исключать теоретически), что счета все же не были закрыты и на 8 января?
В общем, надо признать, что ЦИК делает все возможное, чтобы не снимать Грудинина, и делает это на таких основаниях, которые как минимум вызывают много вопросов. Юридически адаптировать принятое политическое решение «не снимать» оказалось непросто. Но это уже не первый подобный опыт. Достаточно вспомнить, например, как оформлялся перенос даты выборов в Госдуму с декабря на сентябрь 2016 года. Тогда Конституционный суд был вынужден тоже проявить чудеса юридической гибкости и решить, что пять лет как срок полномочий нижней палаты парламента – это не пять лет, а пять лет и плюс-минус полгода. Или другой пример – обоснование права президента России не обращаться к Федеральному собранию раз в год. «Никакой законодательной обязанности оглашения послания до географического завершения года нет», – разъяснял Дмитрий Песков. Была и масса других примеров: когда губернаторы переназначались с нарушением сроков или процедур или когда президент подписывал ту версию закона, которая расходится с принятой парламентом. Российским властям не привыкать.
По мере старения режима политические механизмы принятия решений все чаще расходятся с юридическими, и если в прежние годы Кремль предпочитал сначала изменить закон (ну или подзаконные акты), то есть юридическую базу, а затем принимать безусловно легитимное политическое решение на ее основе, то сейчас сначала принимается политическое решение, вступает в фазу реализации, а потом оказывается, что вообще-то тут нарушение закона. В ситуации с Грудининым, конечно, свои нюансы. Кремль не мог изменить закон, разрешив иметь иностранные счета (хотя нет пределов совершенству). Однако сам факт, что регистрируется кандидат с такими счетами без должной проверки и без должной проработки, – свидетельство крайней узости политических маневров у Кремля. Это сегодня многим кажется, что полнота власти, авторитарные тенденции, тотальный контроль – текущая реальность. Но на самом деле у этой реальности есть оборотная сторона: когда политическое управление перестает быть гибким, компенсируется это в итоге все более поражающей гибкостью закона.
Татьяна Становая
Руководитель аналитического департамента Центра политических технологий
6 марта, 15:29
Павел Грудинин. Фото: Alexander Zemlianichenko / AP / TASS
По мере старения режима политические механизмы принятия решений расходятся с юридическими
Под конец президентской избирательной кампании, столь предсказуемой и стабильной, вдруг разгорелся неожиданный скандал, поставивший власти в неудобное положение: появилась информация, что претендент на второе место, кандидат от КПРФ Павел Грудинин якобы имеет 11 незакрытых банковских счетов в одном из швейцарских банков и много золота. Сам Грудинин назвал это «вбросом», а ЦИК был вынужден задуматься о снятии кандидата в условиях, когда прикладывается масса усилий к повышению явки. Это далеко не первый случай, когда власть оказывается в юридической ловушке, выходить из которой приходится не самым приличным образом.
О счетах коммунистического кандидата 5 марта сообщил член ЦИК (назначен по президентской квоте) Александр Кинёв. «Швейцарские коллеги сообщили нам, что у Павла Николаевича Грудинина, помимо двух счетов, о которых мы уже упомянули, в том числе на информационном плакате, еще 11 счетов», – приводит слова Кинёва РИА Новости.
Это поставило вопрос о необходимости снять кандидата с избирательной гонки. Посыпалась масса версий: Кремль испугался тайного потенциала красного кандидата и на всякий случай в последний момент избавляется от него, Кремль пытается поднять уровень явки, создав интригу, Кремль кто-то подставил, так как снятие Грудинина приведет к снижению явки, ну и, наконец, все это какое-то недоразумение.
Последняя версия на самом деле кажется самой правдоподобной.
Во-первых, снятие Грудинина негативно скажется на явке, а скандал вокруг него не только не поднимет интерес избирателей к кампании, а, напротив, усилит отвращение к происходящему. Во-вторых, каким бы ни был «тайный потенциал» Грудинина, он не представляет никакой серьезной электоральной угрозы для Владимира Путина. И даже если представить, что его популярность вдруг начнет внезапно расти, у власти есть самый широкий, годами отработанный инструментарий для недопущения этого роста за приличные рамки. Ну и, наконец, снятие кандидата, претендующего на второе место, не самое репутационно удачное решение для Кремля и для легитимности будущей победы Путина в целом.
Сам Грудинин заявил, что у него не может быть 11 или тем более 13 счетов, так как подобное количество не нужно никакому здравомыслящему человеку. Тут нужно, конечно, пояснить: в банках, особенно западных, особенно швейцарских, финансовый сектор очень развит, а вместе с ним и самые разные финансовые инструменты для страхования, накопления, инвестирования и пр. Даже когда простой смертный, не имеющий миллионов, открывает счет, как правило, в пакете он берет сразу несколько других счетов: помимо текущего, это разные сберегательные или страховые инструменты. В одном банке вы легко можете оказаться в ситуации, когда после открытия одного счета у вас реально их будет пять. Но это не значит, что все ваши сбережения будут распределены между ними, просто у каждого счета своя функция и, что немаловажно, своя стоимость обслуживания. Поэтому если относительно состоятельный человек хочет по максимуму воспользоваться всеми сервисами швейцарского рая, легко допустить, что счетов у него окажется десяток, а то и больше. Еще один момент – сама процедура закрытия счетов относительно длительная. Заметим, что Грудинин стал кандидатом от КПРФ неожиданно, в том числе и для него самого, а времени на оформление юридической чистоты было не так много. Да и желания, возможно, тоже.
Тут наступает интересный момент. Нынешние выборы все-таки особенные. Заметим, что за время формирования путинского режима Кремль создал мощнейшую систему отсева кандидатов. Долгое время она исправно работала: не захотел Кремль регистрировать Григория Явлинского в 2012 году – нашли брак в подписях. Решил Кремль, что Алексей Навальный не должен допускаться в легитимное поле для политического участия – Навальный получил судимость. Однако к 2018 году вся эта система перестала иметь самостоятельное значение: весь режим стал путинизироваться, приходить в настолько гомогенное состояние, что кого-то специально отсеивать или мешать стало не обязательно (кроме внесистемной оппозиции), по крайней мере на этих президентских выборах. Состав участников так или иначе был согласован до начала кампании, и те кандидаты, которые получили напротив своей фамилии галочку в некоем условном кремлевском списке (не в том, что обсуждается в США, а во внутреннем), должны были быть зарегистрированы. Именно поэтому сбор подписей как механизм отсева перестал на этих выборах работать: он просто был избыточен. Кандидаты подписи собрали, ЦИК их проверил, но очень старался не придираться. Политическая «регистрация» была завершена еще до их подачи.
Такое изменение негласных правил, общее усиление управляемости кампании и ее технократизация не могли не сказаться на психологии кандидатов. Представим условного Грудинина с его швейцарскими счетами (с честно нажитым, с его точки зрения, за всю жизнь), свалившейся на его голову кампанией и необходимостью строго выполнять требования закона. Нужно срочно бежать и закрывать счета, придумывать, куда это добро переводить (возвращать в Россию, что ли?) и если переводить, то так, чтобы не рисковать все потерять. Если вдруг возникла необходимость открыть другой иностранный счет, то нужно подобрать подставных лиц. И все это буквально за месяц!
Поэтому ситуация, скорее всего, развивалась самым простым и предсказуемым образом: Грудинин приложил усилия к тому, чтобы счета по возможности закрыть, но мог либо не успеть завершить этот процесс до конца, либо где-то что-то не доделал, понимая, что вопрос о «регистрации», той самой, политической, уже решен и без него. Есть у него счет, нет – вряд ли это поставило бы под вопрос перспективу участия коммунистического кандидата в кампании. Так, наверное, думали в КПРФ и не стали особенно заморачиваться.
Но проблема-то возникла, как только счета обнаружились. Вряд ли член ЦИКа стал бы придумывать несуществующие данные налоговых органов Швейцарии. И даже если Центризбиркому информацию о счетах кто-то подбросил, отвертеться от ситуации оказалось непросто. Теперь предстояло решать: либо оставлять кандидата под каким-то предлогом (что плохое решение), либо снимать кандидата (что очень плохое решение).
После суток раздумий решение о спасении рядового Грудинина (и репутации всех выборов) было найдено. В общем оно весьма подробно описано в «Ведомостях». Итак, следим за руками. Документы Грудинин сдал 29 декабря. На этот момент он должен был закрыть все счета. Однако СМИ после 29 декабря написали о незакрытых счетах. Тогда Грудинин 8 января представил уточнение, что три счета, о которых писалось, все же закрыты. Двенадцатого января ЦИК принимает решение о регистрации кандидата, посчитав дату подачи документов не 29 декабря, а 8 января. Теперь же поступает информация, что на 31 декабря у кандидата все же имелось 11 открытых иностранных счетов. ЦИК решает не учитывать эти данные, так как они неактуальны на 8 января. Остается только задаться вопросом: а что будет, если налоговые органы Швейцарии обновят свою информацию и окажется (что нельзя исключать теоретически), что счета все же не были закрыты и на 8 января?
В общем, надо признать, что ЦИК делает все возможное, чтобы не снимать Грудинина, и делает это на таких основаниях, которые как минимум вызывают много вопросов. Юридически адаптировать принятое политическое решение «не снимать» оказалось непросто. Но это уже не первый подобный опыт. Достаточно вспомнить, например, как оформлялся перенос даты выборов в Госдуму с декабря на сентябрь 2016 года. Тогда Конституционный суд был вынужден тоже проявить чудеса юридической гибкости и решить, что пять лет как срок полномочий нижней палаты парламента – это не пять лет, а пять лет и плюс-минус полгода. Или другой пример – обоснование права президента России не обращаться к Федеральному собранию раз в год. «Никакой законодательной обязанности оглашения послания до географического завершения года нет», – разъяснял Дмитрий Песков. Была и масса других примеров: когда губернаторы переназначались с нарушением сроков или процедур или когда президент подписывал ту версию закона, которая расходится с принятой парламентом. Российским властям не привыкать.
По мере старения режима политические механизмы принятия решений все чаще расходятся с юридическими, и если в прежние годы Кремль предпочитал сначала изменить закон (ну или подзаконные акты), то есть юридическую базу, а затем принимать безусловно легитимное политическое решение на ее основе, то сейчас сначала принимается политическое решение, вступает в фазу реализации, а потом оказывается, что вообще-то тут нарушение закона. В ситуации с Грудининым, конечно, свои нюансы. Кремль не мог изменить закон, разрешив иметь иностранные счета (хотя нет пределов совершенству). Однако сам факт, что регистрируется кандидат с такими счетами без должной проверки и без должной проработки, – свидетельство крайней узости политических маневров у Кремля. Это сегодня многим кажется, что полнота власти, авторитарные тенденции, тотальный контроль – текущая реальность. Но на самом деле у этой реальности есть оборотная сторона: когда политическое управление перестает быть гибким, компенсируется это в итоге все более поражающей гибкостью закона.
Татьяна Становая
Руководитель аналитического департамента Центра политических технологий
6 марта, 15:29
