Двадцать лет назад, 9 августа 1999 года, президент Б.Н.Ельцин в телевизионном обращении к стране объявил, что назначает директора ФСБ Владимира Путина исполняющим обязанности председателя правительства. При этом он ясно
заявил, что именно Путина видит своим преемником:
«Но нельзя забывать и о том, что ровно через год будут президентские выборы. И сейчас я решил назвать человека, который, по моему мнению, способен консолидировать общество. Опираясь на самые широкие политические силы, обеспечить продолжение реформ в России. Он сможет сплотить вокруг себя тех, кому в новом, XXI веке предстоит обновлять великую Россию. Это секретарь Совета безопасности, директор ФСБ России — Владимир Владимирович Путин… Я в нем уверен. Но хочу, чтобы в нем были также уверены те, кто в июле 2000 года придет на избирательные участки и сделает свой выбор. Думаю, у него достаточно времени себя проявить.
Я знаю хорошо Владимира Владимировича… Владимир Владимирович имеет огромный опыт государственной работы… Россия вступает в новый политический этап. Через год впервые в истории страны первый президент России передаст власть новому, вновь избранному президенту».Не будем придираться к словам: никакого «огромного опыта государственной работы» у Путина на тот момент не было. А вот в том, что Россия вступила в новый политический этап, Ельцин не ошибся. Хотя вряд ли он даже приблизительно мог представить, что именно ждет Россию при Путине, и насколько этот этап затянется. Выдвижение Путина стало самой большой ошибкой его жизни. Покончивший с советской «империей зла», давший старт реформам во всех сферах жизни и ненадолго показавший народу, что такое настоящая свобода, Ельцин войдет в учебники истории прежде всего как человек, приведший к власти Путина. Увы.
Разумеется, вопрос, почему Ельцин выбрал именно Путина, интересует многих. И на этот счет уже существует обширная литература. Преобладают две версии, обе конспирологические. Одни авторы уверены, что Путин пришел в результате многолетнего заговора КГБ/ФСБ – корпорации, целенаправленно продвигавшейся к власти все последующие после развала СССР годы. Другие считают, что Ельцин, выбирая преемника, искал в своем окружении фигуру, которая могла бы гарантировать безопасность ему и его семье после отставки. Эта, вторая, точка зрения особенно распространена среди обывателей, не особо интересующихся политикой. Надо отметить, что тема Семьи (с большой буквы), корыстной группы родственников и олигархов, присосавшихся к Ельцину и использовавших президента в своих целях, тема эта была разработана и удачно запущена в оборот в 1998-1999 гг. Владимиром Гусинским, Игорем Малашенко и Евгением Киселевым и глубоко укоренилась в общественном сознании.
Я не согласен ни с той, ни с другой точкой зрения.
Знаете, при расследовании авиационных катастроф обычно рассматриваются все версии. Дефекты конструкции, террористический акт, или трагическое совпадение нескольких технических сбоев (каждый из которых мог не быть критическим) – ничего нельзя упустить. Но помимо технических, существует и так называемый человеческий фактор. И он подводит ничуть не реже, чем техника. Так вот в рассматриваемом нами случае (а вы согласны, что неудачный выбор преемника привел Россию к катастрофе?), я убежден, основную роль сыграл именно человеческий фактор.
В структуре власти, построенной Ельциным, чекисты занимали довольно маргинальное место. Это сейчас, с позиции сегодняшнего дня, после двух десятилетий путинского правления, нам кажется, что ФСБ всегда была вездесуща и всесильна, везде проникла и все контролирует, но в девяностые годы это было отнюдь не так. Известная шуточка Путина, который в декабре 1999 года
заявил с трибуны сидящим в зале чекистам в день их профессионального праздника: «Группа сотрудников ФСБ, направленная вами в командировку для работы под прикрытием в правительство, на первом этапе со своими задачами справляется» - это не более чем свойственный этому персонажу солдатский юмор, рассчитанный на непритязательную аудиторию. Никто его из ФСБ на работу ни премьер-министром, ни президентом не направлял.
Что касается мифа о «Семье», сконструированного на НТВ в сугубо практических целях (в разгар компании Гусинского за продвижение в президенты и премьеры Примакова и Лужкова), то тут я даже не надеюсь кого-либо переубедить. Это уже укоренилось. Месяц назад у меня был разговор тет-а-тет с Татьяной Дьяченко, и она обреченно так и сказала: «Тут уж ничего не поделаешь. Отлили в граните». Но так получилось, что я знаком с разными людьми из ближайшего окружения Ельцина, и никто из них не допускает даже гипотетической возможности разговора президента с его преемником о каких-либо личных гарантиях. Что-нибудь высокопарное типа «Берегите Россию» он еще мог ему сказать, но не более того. Ельцину ни на секунду не могло прийти в голову, что он или его близкие могли сделать что-то преступное, что следует скрывать. И есть многочисленные свидетельства, что и в момент объявления о преемнике, и даже накануне выборов, Ельцин был искренне уверен, что он – вместе с Путиным, чуть ли не наравне – продолжит руководить страной. 23 февраля 2000 г., то есть за месяц до выборов, Ельцин, например,
заявлял: «Я поддерживаю и буду поддерживать Путина до дня выборов, а затем мы станем вместе работать». Месяцем ранее он говорил примерно то же самое во время поездки в Израиль, что, как я знаю, тогда вызвало шок в предвыборном штабе Путина (ЕБН с его 4% поддержки каждым подобным заявлением снижал шанс Путина избраться).
Теме «Почему Ельцин выбрал Путина» посвящено несколько книг. Большинство из них - откровенная макулатура, но не все. Интересующимся я бы порекомендовал достаточно объективную книгу Олега Мороза, которая так и называется «Почему он выбрал Путина». Я работал с Олегом в стародавние времена в «Литературной газете», где он заведовал отделом науки, и он уже тогда имел репутацию автора, который привык верифицировать каждое свое слово. Не изменил себе он и на этот раз. Книга
выложена в сети. Книжка большая, но если вас интересует конкретно вопрос, как именно принимал Ельцин свое решение, какие события на это повлияли, кто рекомендовал ему Путина, а кто отговаривал, можете ограничиться страницами с 55 по 100. Мороз скрупулезно, по дням, а иногда и по часам, восстанавливает всю картину. Кроме того, он встретился со многими ключевыми участниками событий (например, с Чубайсом, Юмашевым и Волошиным) и использует их свидетельства.
Вот, например, автор книги беседует с Анатолием Чубайсом, чтобы проверить версию, не он ли посоветовал Ельцину и его окружению Путина как преемника:
− В июне 1996 года, - рассказывает Чубайс, - Собчак, как известно, с треском проиграл выборы губернатора. Соответственно, вылетели все. Тогда ведь Путин заявил, что ставший губернатором Яковлев − Иуда. Несмотря на это Яковлев вроде бы предлагал ему вернуться в мэрию, но Путин отказался. Держался стойко… Надо было искать какие-то варианты. Для Леши Кудрина я придумал вариант − возглавить Главное контрольное управление президента. А с Путиным мы что-то долго мучились… Потом появился вариант начальника Управления по связям с общественностью в Администрации президента, на которую и должен был идти Путин Владимир Владимирович. Но как-то это все затянулось… А в это время, как я понимаю, Путину предложил должность начальник Управделами президента Бородин, возможно, при участии Алексея Алексеевича Большакова, первого вице-премьера в правительстве Черномырдина. А потом уже, когда я забрал Алексея Леонидовича Кудрина в Минфин, − это было уже весной 1997 года, − Леша предложил назначить Путина на оставляемое им место в ГКУ. Я был − за. Но это уже был не мой вопрос…
− Юмашев говорит, что назначить Путина на должность руководителя ГКУ ему предложили именно вы…
− Ну, может быть, и я предложил. Леша мне предложил, я Вале позвонил… Но это все было неформально… Формально я уже не мог никого назначать в Администрации. Я уже работал в правительстве. Так что это было решение Юмашева.
О том, что Ельцин остановил свой выбор на Путине, Чубайс узнал где-то в конце июля 1999-го.
− А до этого момента, спрашиваю я Чубайса, − вы никогда не думали, что Путин может стать президентом?
- Скорее, нет, не думал, - не очень уверенно отвечает Анатолий Борисович. - Я не знал, что Степашин рассматривается как временная фигура, тем более с самого начала со времени назначения его на пост премьера. Мне казалось, что на него смотрят не как на временную фигуру, а как на фигуру будущего президента, что именно с такой перспективой он был назначен на пост председателя правительства…
Моя позиция была продиктована очень простой логикой: я считал, что мы находимся в настолько драматической политической ситуации, на таком драматическом этапе нашего развития, что задача избрания самоценна. А это означало, что при оценке фигуры кандидата требования к нему как к кандидату были более важны, чем требования к нему как к будущему президенту: уж совсем раскаленная была обстановка, только что в мае чуть-чуть не получили импичмент. За год с небольшим смещался четвертый премьер, назначался пятый. Делегитимизация власти достигла наивысшей точки. Отношение людей к ней было примерно такое: "У вас там во власти какая-то полная каша! Что у вас там происходит? Что творится? Премьеров меняют одного за другим. Только что состоялся дефолт…" Ужасная обстановка. Так что было не до жиру. Не до замечательного, великолепного, идеального президента. Тут главное избрать бы не Примакова, не Зюганова! Именно в силу этого я считал, что избираемость кандидата гораздо более важный критерий, чем качества будущего президента. И с точки зрения избираемости, как мне представлялось, Степашин был выше, чем Путин. В то же время я совсем не считал тогда, что Путин хуже как президент.
- Во что конкретно вылилась эта ваша борьба, ваша бурная деятельность, имевшая целью воспрепятствовать выдвижению Путина?
- Ну, я переговорил со всеми ключевыми лицами, начиная с самого Путина и кончая Юмашевым…
- Любопытно, что же вы сказали Путину? "Владимир Владимирович, вам не стоит идти в президенты"?
- Я высказал ему свою точку зрения, сказал, что считаю неправильным, что его выдвигают кандидатом на пост президента, что это рискованно, что мы можем вообще все проиграть.
- И какова была его реакция?
- Он высказался не очень определенно. Смысл его позиции сводился к тому, что он не рвется в президенты, но решение принимает не он. Если оно не будет принято, значит, не будет, если будет принято, значит, будет. Примерно такая была реакция…
− Кто из близких Ельцину людей своими советами более всего повлиял на него, когда он принял решение остановить свой выбор на Путине? Юмашев? Татьяна Борисовна? Волошин?
- Мне сама постановка вопроса кажется неправильной. Я не согласен с очень распространенной версией о том, что Ельцин находился под безраздельным влиянием некоего круга близких ему людей так называемой "семьи". Эта версия, как я знаю, была придумана Игорем Малашенко (напомню: Малашенко был генеральным директором НТВ при Гусинском. – О.М.) Надо признать, она оказалась очень эффективной как пиар-оружие, но совершенно не соответствующей действительности… Так что на вопрос, кто больше всего повлиял на него при выборе Путина, могу совершенно определенно ответить: да никто! Вопрос надо ставить по-другому: какие аргументы повлияли в наибольшей степени на этот выбор? В данном конкретном случае должен признать: что касается моих аргументов, они были неверны. Я-то выступал с той позиции, что Путин неизбираем, что мы его не изберем, а Ельцин прислушался к тем, кто говорил, что он избираем. Кто оказался прав? Я? Нет. Он!Почитайте книжку Олега Мороза, советую.
А в качестве «расследования», которому доверять не стоит, я бы назвал цикл публикаций Андрея Илларионова в Живом Журнале под общим заголовком «Почему и как они выбрали Путина». Эта тема стала сквозной в его ЖЖ уже давно и я уверен, что сейчас он просто выкладывает главы подготовленной к изданию книги. В отличие от книги О.Мороза, публикация Илларионова вызвала живейший общественный интерес и его версия, увы, имеет все шансы стать канонической. Я говорю «увы», потому что Илларионов причудливым образом соединил в одно целое обе обывательские версии (заговор гэбухи плюс заговор Семьи), что уж совсем далеко уводит нас в дебри конспирологии.
1. Who is Mr. Илларионов?Начнем с того, что Андрей Николаевич Илларионов пришел в президентскую администрацию уже при В.В.Путине, поэтому живым участником описываемых событий он не был. Поэтому доверять (или не доверять) его свидетельствам мы должны в той же степени, что и сочинениям других авторов, изучающих тему по публикациям в интернете. Путин назначил Илларионова своим экономическим советником за три недели до того, как сам официально вступил в должность президента, и в этом качестве Илларионов проработал у него пять с половиной лет. Не знаю, на каком этапе он искренне возненавидел своего начальника, но – надо отдать ему должное – сейчас это один из последовательных и наиболее жестких критиков политики Путина. Начиная с 2007 года он регулярно ходил на все «марши несогласных», а в 2012 году даже был избран членом Координационного совета оппозиции.
Андрей Илларионов также известен как экономист, прогнозы которого никогда не сбываются. Весь 2001 год в своих статьях и выступлениях он предрекал в России экономический спад, однако мы наблюдали рост. В 2008 году неоднократно выступал с утверждениями, что теперь-то экономический кризис России не грозит, однако кризис разразился, спад стал крупнейшим с 1992 года. Как только Илларионов заявлял об «экономическом буме» (2009, 2010), Росстат через пару недель публиковал данные о стагнации. Интересующиеся могут заглянуть в Википедию, где составлен впечатляющий
список несбывшихся прогнозов Андрея Илларионова.
Также Андрей Николаевич известен как чрезвычайно увлекающийся человек. О разбросе его увлечений мы можем судить по его Живому Журналу, который он с большим энтузиазмом ведет уже 12 лет. Кажется, не осталось такой области человеческих знаний, на которую не простирались бы интересы Андрея Николаевича. Помимо чисто экономических материй, это и военное дело, и всемирная история, и расследование авиакатастроф, и демография, и криминалистика, и даже вопросы языкознания.
Лично я обратил внимание на методы Илларионова десять лет назад, когда он опубликовал в ЖЖ пост «Почему следует говорить «в Украине»?» Поскольку я, в отличие от Илларионова, как раз по образованию филолог, а не экономист, я сразу увидел те нехитрые приемы, которые он использует для доказательства своих тезисов. Главное – побольше цитат и гиперссылок. Например, в его посте приводятся цитаты из русских классиков, которые употребляли форму «в Украине», таких цитат ему удалось собрать целых четыре, да и те ему подсказали его комментаторы. Однако, не будучи языковедом, Илларионов не знает о существовании «Корпуса русского языка», где можно получить точную сравнительную статистику и все случаи употребления в русской литературе (по годам начиная с ХVII века) как варианта «в Украине», так и варианта «на Украине». И вариант «на Украине» мы нашли бы уже не в четырех случаях, а
в десятках. Не мог не упомянуть Илларионов и Д.Э.Розенталя (о существовании которого ему опять же сообщили комментаторы). Справочником Розенталя сторонники употребления «в Украине» прикрываются как щитом. Но если бы г-н Илларионов хотя бы общался с языковедами, он бы знал, что, пока Розенталь был жив, в его справочнике
был единственный вариант – «на Украине», а после его смерти справочник подвергся редактуре Ирины Голуб (дочь классика украинской литературы Бориса Антоненко-Давидовича и сама автор книг на украинском языке), и она недрогнувшей рукой вписала туда «в Украине» в качестве нормы. Так и издается по сей день во всех российских издательствах. Я не только был знаком с Дитмаром Эльяшевичем, но и был, смею утверждать, одним из его любимых учеников, и не сомневаюсь, что за все 94 года своей долгой жизни он ни разу не сказал «в Украине». Илларионов легко попался в эту ловушку не только потому, что он не специалист, но и главным образом потому, что каждый раз, берясь о чем-либо рассуждать, он становится рабом свой идеи.
Сначала ставит перед собой задачу, потом под уже известный результат подыскивает аргументы. Все, что противоречит изначальной идее – летит в корзину.
Особенно запомнилось "расследование" Илларионовым убийства Бориса Немцова. Это снова был цикл публикаций. И если в первых он сосредоточился на отрицании причастности к убийству чеченцев, и особенно Кадырова ("лживая кадыровская версия"), то в последней неожиданно обвиняет в причастности к преступлению - кого бы вы думали? - Илью Яшина! Так и
пишет: "Яшин создал фальсифицированную картину преступления", "Яшин был распространителем лживой версии событий", Яшин "осуществлял и продолжает энергично осуществлять операцию прикрытия этого убийства". Но надо сказать, что даже тысяча ссылок, якобы подтверждающих, что Яшин - соучастник преступления, не помогли Илларионову: в этом случае ему никто не поверил.
Мы можем долго обсуждать те или иные сверхидеи, которые овладевали нашим персонажем и ради доказательства которых он тратил силы, достойные лучшего применения. Например, его "расследования" гибели самолета с польским правительством (Илларионов на голом месте выстраивает целую концепцию умышленного уничтожения самолета Путиным). Но это увело бы нас в сторону.
Я человек немолодой и большую часть своей жизни прожил в условиях, когда интернета не было. И сейчас, участвуя в тех или иных дискуссиях, я постоянно сталкиваюсь с тем, что оппоненты требуют друг от друга в качестве аргумента предоставить ссылку. Нет ссылки – аргумент не засчитывается. Есть – всё, можно сказать, верификация пройдена. Нынешнее поколение уверено, что все человеческие знания в полном объеме охвачены интернетом. Но это не так. Например, книги в моей библиотеке на 90 процентов не оцифрованы и никак не представлены в Сети. Я уже не говорю о том, что интернет переполнен недостоверной, фальшивой информацией. Известный прием: сначала компрометирующая информация размещается в сомнительном месте, потом ссылка на публикацию появляется в более серьезном издании. А когда я в ходе дискуссии на прямое требование предоставить ссылку на что-либо, отвечаю: в качестве источника можете указать меня, мои воспоминания, мои знания,- меня объявляют проигравшим в споре.
Илларионов – почти мой ровесник, но он хорошо усвоил современные правила игры. Чтобы придать своим текстам убедительности, он насыщает их ссылками. Внешне любой его пост в ЖЖ выглядит как некое научное исследование. Это подкупает. Маленький текст, а в нем – двадцать, тридцать ссылок! Видно, что человек потрудился. Когда ссылок много – по ним никто не идет, а то можно потерять нить. Когда я пошел по ссылкам в последнем «исследовании» Илларионова о навязанном доверчивому Ельцину Путине, я обнаружил, что они часто ведут в места, где его выводы не только не подтверждаются, но и прямо опровергаются. В частности, ссылки на упомянутого мной выше О.Мороза или на книгу Петра Авена.
Вот зачем в подтверждение тезиса о том, что Ельцин искал преемника, который обеспечил бы ему и его семье гарантии безопасности после отставки, Илларионов ссылается на книгу Петра Авена «Время Березовского», если там Авен соглашается с экс-главой администрации Александром Волошиным, который ему, Авену, говорит: «Не думаю, что специально кто-то искал человека из ФСБ. И мне кажется, тот же Борис Николаевич или кто-то другой меньше всего думали о каких-то гарантиях». Причем через пару страниц Волошин еще раз возвращается к этому вопросу: «Но я не думаю, что выбор был связан с тем, что это человек из ФСБ, который даст гарантии».
Илларионов без конца потрясает первым путинским указом "О гарантиях Президенту Российской Федерации, прекратившему исполнение своих полномочий, и членам его семьи". Название многообещающее (семья упоминается!). Но если вы прочитаете сам указ (Илларионов дает ссылку!), вы обнаружите, что там идет речь о чем угодно - о пенсионном и медицинском обеспечении, о государственном страховании, о государственной охране, об использовании залов официальных делегаций в аэропортах, о пользовании правительственной связью, но только до момента смерти бывшего президента, после чего родственники привилегий лишаются (некоторых лишаются по истечении пяти лет). Но главное - указ Путина утратил свою силу уже через год, поскольку 15 февраля 2001 года был принят федеральный закон, его заменивший. А в законе пункт о неприкосновенности бывшего президента от судебного преследования дополнен: неприкосновенность касается только деяний, совершенных в период исполнения обязанностей президента, и только если эти деяния были связаны с исполнением им полномочий президента. И самое главное: если председатель следственного комитета обратится с просьбой к двум палатам парламента о полном снятии неприкосновенности с бывшего президента и те проголосуют за это, то всё - привет - экс-президента можно уголовно преследовать за любые деяния. А уж о неприкосновенности членов семьи ни в первом, ни во втором документе вообще ни сказано ни слова! Как же тогда быть с тезисом Илларионова, что Путин первым же указом защитил семью?
Или вот еще важнейший фрагмент беседы Авена и Волошина, на которую ссылается Илларионов:
А.: Было бы интересно от тебя услышать, как работала администрация президента в конце 90-х. Насколько Борис Николаевич был вовлечен в работу? Насколько часто ты как глава администрации с ним встречался?
В.: Часто. Это всегда происходило по мере необходимости. Мне кажется, что и тогда такого не было, и сейчас нет, чтобы руководителю администрации нужно было пообщаться с президентом, а президент с ним не встречается. Я такого не помню.
А.: То есть у тебя был свободный доступ всегда?
В.: Ну да. Но я старался этим не злоупотреблять, естественно. Со всякой фигней не ходить к президенту...
А.: А кадровая политика? Подбор министров правительства? Насколько вы в этом активно участвовали? Бытовала такая мифологема, что на самом деле Волошин и Юмашев формируют всю власть. Как минимум до момента, когда Путин твердо взял рули управления в свои руки.
В.: Мне кажется, это все-таки иллюзия. Путин с первого момента, как стал президентом, твердо взял всю власть. И это абсолютно нормально. Что значит — ты влияешь на кадровые решения? В нашей системе координат есть два человека, которые определяют основную часть кадровых решений. Это президент прежде всего. И премьер… В нашей системе координат, конечно, когда говорят о влиянии, составляют рейтинги влияния и так далее — на самом деле речь идет прежде всего о влиянии на президента. Поскольку президент — человек вполне работоспособный, разумный и энергичный…
А.: Борис Николаевич был до конца достаточно работоспособным? Ты считаешь, что он был в рабочем состоянии?
В.: Он был в рабочем состоянии. Да, он мог не приезжать на работу с утра до вечера, и иногда не каждый день. Но по всем важным вопросам он был досягаем. И основные решения, конечно же, он принимал сам. Когда кто-то рассказывает, что он что-то мог левой задней ногой решать, — такого в природе быть не могло…
А.: Если я правильно понимаю, ты и Валя последние 10 месяцев были самыми близкими к Ельцину людьми.
В.: Наверное, да.
А.: И, в общем, Путин — тоже ваш выбор в конечном итоге. Как совет президенту.
В.: Тут трудно сказать. Я бы не пытался приватизировать эту доблесть выбора Владимира Владимировича Путина. На самом деле это, конечно, был выбор Ельцина. Вот как из этой беседы можно было сделать вывод, что дряхлеющий Ельцин был несамостоятелен в кадровых вопросах и Путина ему подсунул Юмашев? А Илларионов делает именно такой вывод.
По наводке Илларионова читаем беседу Авена и Волошина дальше:
А.: Ты сейчас в полной мере развенчиваешь миф о том, что группа в составе Волошина и Юмашева с участием Абрамовича назначила Путина. Из того, что ты сейчас говоришь, видно, что это совершенно не так.
В.: Нет, ну правда, — это глупость. Да и вообще, ты вспомни расклад. Президент Ельцин назначил премьером Путина, у которого собственного политического потенциала не было. Потенциал Ельцина заключался в 4 процентах. Ну да, ты председатель правительства, но из чего вытекает, что ты должен стать президентом? Ты же должен сначала стать политиком и завоевать мозги людей.
А.: Да, конечно… Другое дело, что наряду с Путиным рассматривались другие варианты, насколько я понял из рассказа Вали. В какой-то момент Игорь Иванов серьезно рассматривался Борисом Николаевичем в качестве президента, например.
В.: Мне известно, что он рассматривался, но мне не кажется, что это вариант, о котором Борис Николаевич всерьез думал.
А.: А о ком думал, как ты считаешь?
В.: Я думаю, в какой-то момент он думал о Степашине. В какой-то момент он думал об Аксененко, очевидно. Но ведь что значит — “президент выбрал”? Если у президента популярность 60 или 80 процентов, он может кого-то выбрать и привести к власти за счет своего политического ресурса. А если у президента 4 процента популярности, то тот, кого он выбрал, — это такой условный выбор.Спасибо Андрею Илларионову за наводку. Я и не знал, что есть такая интересная книга. Теперь знаю. Но почему-то не подкрепляет эта книга концепцию Илларионова.
А теперь обратимся к ядру концепции Илларионова. Кто же этот главный злодей, исполнивший давний замысел КГБ-ФСБ и приведший к власти представителя этой конторы?
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ (уже сегодня)![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
